Все произведения автора  >>..... Все авторы  >>



Сидоров Андрей
    О бедных людях

То ли новелла, то ли баллада, то ли эссе... «В агонии есть упоение…» В. Гюго Состоит из пролога, эпилога, метафор, гротеска, синекдохи и основной части. Основная часть состоит, в свою очередь, из вступления, недоумения, прояснения и отступления. Пролог Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, на каком конкретно месте Российской Федерации это наблюдается, не знаю. Всякие совпадения имен и названий, конечно же, случайны, и за эти совпадения автор ответственности не несет. Ни одно животное в описываемых событиях не пострадало, кроме выловленных и съеденных с целью отправления религиозного культа, т.е. принесенных в жертву. Короче, сам я не видел, но рассказывают, будто есть в наших краях такое место, называемое то ли Святские Увальни, то ли Розвальни. Прорезает то место речка Святка. Не мала, не велика, но кому-то будет впору. И не только будет, но и бывает впору каждый год, чаще всего в середине лета, в самый солнцепёк. Есть там один уголок, где речка мечется от одного высокого берега к другому, и называется этот уголок то ли Канары (пошло), то ли Гагары (глупо), то ли Татары (похоже на правду), то ли Мухоморы (интересно), точно не знаю, да и таблички там еще никакой нет, говорят. Основная часть Странный народ приезжает сюда в этот самый солнцепек. Раньше, совсем в стародавние времена, они приплывали сюда по реке, на громкошумящем теплоходе, который назывался как-то на «За…», вроде как «Закат солнца вручную». Но это просто седая старина, а вот совсем-совсем давно они прилетали в эти края, как птицы, но это, скорее всего, выдумка или красивая легенда, ведь люди не летают. Хотя в те времена, при развитом социализме, это вполне могло быть. Но вот наступил дикий капитализм, и странные люди стали приезжать и уезжать отсюда в каком-то большом деревянном ящике, обитом железом и поставленном на колеса. Ящик этот набивался странными людьми с большим упорством и выдумкой: люди и их большие разноцветные заплечные сумки укладывались в ящик слоями, типа «люди-сумки», «люди-сумки» и т. д. Причем слои располагались вертикально. Странно не то, что слоями, а то что вертикально, ведь если это делать горизонтально, то войдет больше. А теперь они приезжают и уезжают отсюда иногда на очень приличных самодвижущихся повозках, называемых по-местному «автобус», а также на самобеглых колясках, которые называются по-чудному, т.е. совсем не по-русски. Привозят они сюда очень много разных вещей. О назначении многих вещей и их необходимости можно только догадываться, напрягая всю свою фантазию. Очень много привозится сюда белого кристаллического углеводного концентрата. В пищу этот концентрат, наверное, не годится, по крайней мере в сыром виде. В маленьких дозах он употребляется, конечно, но общая его масса несопоставима с этими дозами. Но идея принимать этот концентрат в пищу могла показаться только на первый взгляд, принимая во внимание высокую калорийность этого концентрата. А для чего они его привозят на самом деле, так это отдельная история, которая даже без вопиющих подробностей представляется скопищем странных несуразностей. Но, прежде всего я должен сказать, что судя по стандартам поведения, эти люди - обычные язычники. Одни из них поклоняются солнцу, для чего уходят подальше и лежат голые под солнцем подольше. Другие уважают реку, и, облегчая ей жизнь, вылавливают из ее глубин разными средствами всякую живность. Есть даже люди (их совсем немного), которые уважают бога домашнего очага, и поэтому стоят возле этого включенного очага часами и при этом варят какие-то снадобья. Готовые снадобья, с соблюдением всех ГОСТов по отправлению культа, раздаются всем желающим. Есть даже такие (их тоже очень мало), которые любят бога леса, и сидят на макушках деревьев часами, при этом подражая птицам голосом. Звуки эти издали бывают похожи на звуки взбешенного страуса, или влюбленного павлина, или разгневанного какаду. Но вот большая часть странных людей поклоняется богу солнечной полянки, они зову этого бога по-своему- «Strawberry Fields Forever». Чтобы отправлять свой религиозный культ, они встают ни свет, ни заря, и уходят далеко от своих разноцветных домиков, уходят на открытые солнцу склоны, на солнцепек, хотя солнце им противопоказано, если судить по выражениям на их лицах. Смысл наступающего впоследствии нагревания состоит, по-видимому, в том, чтобы довести свою систему терморегуляции до состояния, близкого к катастрофе, коллапсу. А чтобы усилить состояние катастрофы, они одеваются в плотные синтетические одежды, не пропускающие воздух и садятся под солнцем на корточки (наверное для того, чтобы вызвать принудительное нарушение кровообращения и усиление эффекта катастрофы). Да, еще они намазываются иногда разными химическими препаратами, для того, наверное, чтобы вызвать не только у себя, но и у окружающей микрофауны эффект коллапса. Микрофауна, как правило, живо откликается на этот призыв к самоуничтожению, и, желая получить удовольствие от царящего под солнцем беспредельного садомазохизма, с удвоенной силой и энергией устремляется на помазанные химическим составом открытые участки тел участников культа, и, протыкая их наружные покровы, перекачивают себе часть крови. Некоторые представители летающей микрофауны, нанюхавшись запаха крови, приходят в состояние апокалипсического восторга и, теряя голову, начинают просто-напросто отрывать с участников акции кусочки биомассы. Иногда они теряют голову в буквальном смысле слова, потому что большие участники этого театра ужасов иногда, кряхтя и почесываясь от удовольствия, задевают случайно руками, ногами и щеками своих маленьких товарищей, ломая им всю хитиновую структуру и приводя их этими своими неловкими движениями в малоподвижное и жалкое состояние. Некоторые после этих игрищ погибают насовсем. Но погибают за веру. Других, видимо, возбуждает это ощущение абсурда и факты гибели коллег, и они с новыми силами устремляются к открытым и не открытым участкам тел больших участников хаоса и снова, с разной степенью успеха, выполняют свои сумасшедшие желания. Чтобы довершить описание картины вселенского упадка нравов, упомяну об одной маленькой детали, которая, возможно, прояснит немного ситуацию. Дело в том, что эти люди не просто сидят на корточках, они еще успевают обрывать руками маленькие красненькие плоды растения под названием Fragaria vesca, из семейства розоцветных, в изобилии растущее в этих местах. Они растирают плоды в пальцах, намазывают этой кашей свои лица, часть ягод кладут за щеку, а то ,что осталось, бросают в переносные контейнеры, принесенные из дома с предусмотрительностью, дьявольски изощренной и присущей только одержимым людям. Контейнеры с ягодами в конце культовой церемонии торжественно переносятся в базовый лагерь, и вот тут-то, возможно, и кроется разгадка этой величайшей из тайн. Дело в том, что эти плоды в контейнерах постепенно превращаются естественным образом в месиво. Далее разрушение ягод продолжается с помощью энергичных и торжественных процедур по названием «толченье», и в конце концов это месиво размешивается пополам с белым кристаллическим концентратом (О Боже!) и разливается по разным емкостям. Видимо, ключ к разгадке всей тайны странного поведения этих людей кроется именно здесь, потому что емкости с месивом увозятся к местам зимнего проживания и долгими зимними вечерами, уже без использования солнечных лучей, используются по той же схеме, что и на солнечной полянке. Только пропорции несколько искажены: меньшая часть – размазывается по рукам и щекам, большая часть – кладется за щеку. А в контейнеры уже ничего не возвращается.… Но и ничего не выплевывается! Сам я, конечно, этого не видел, но слышал рассказы бывалых людей о том, что эту смесь можно в принципе кушать, но для какой особой нужды – не знаю. Эпилог Сущность всего вышеописанного процесса, вероятно, состоит в том, что ощущение пребывания на солнечном свету, с одновременным выполнением некоторых процедур по ароматерапии и фитосауне, в тесном союзе с летающими кровососами, оставляет в душах участников этого дикого эксперимента надкритическое состояние, склонное к ремиссии и периодическому обострению. И так же, как у людей с наркотическими привязанностями, это состояние душ требует некой подпитки. И вот тут на сцене, точнее – на столе, и появляются разные емкости с красным месивом, которое является как бы квинтэссенцией и символом состояния. Все вышесказанное, конечно, лишь гипотеза, и требует дальнейшего тщательного исследования и наблюдения ближайшим летом, в июле, в самый солнцепек, в жаре и духоте, с комарами, оводами, слепнями, клещами и липучими мухами, большими и маленькими. «В агонии есть упоение» - так говаривал классик французского романтизма и он, пожалуй, был прав, потому что так иногда хочется поучаствовать, посадомазохизничать, понамазывать и поразмазывать, да и просто погреться, так хочется, что в глазах темно и во рту сладко…

Все произведения автора  >>.... Все авторы  >>